Койка у нас "не гуляет"
Областная больница № 1 отсчет своей истории ведет с ноября 1944 года. Она была создана в послевоенном полуразрушенном Брянске, и все начиналось тогда с 200 коек. Сегодня их уже более тысячи, а в отделения стационара ежегодно госпитализируется более 25 тысяч больных. В свое время здесь успели поработать будущие академики Николай Амосов и Александр Шалимов, и сейчас врачи первой областной, специалисты высочайшей квалификации, осваивают самые современные прогрессивные технологии и методы лечения, некоторые из которых уникальны. Оправданна ли концентрация лучших специалистов в одном месте и на такой мощной базе? Главный врач Брянской областной больницы № 1 Александр ПЁХОВ не только уверен в этом, но и считает, что в перспективе эта база должна стать значительно мощнее.
— Александр Иванович, у вас целый больничный городок со своими улицами и переулками, познакомьте наших читателей с этим огромным медицинским хозяйством. Чем оно отличается от других?
— У нас единственное в области такое мощное специализированное лечебное учреждение, оно и отличается от других тем, что здесь оказывают наиболее узкую специализированную медицинскую помощь. Например, только хирургических отделений в нашей структуре одиннадцать: кто-то занимается проблемами травматологии, кто-то проблемами сосудов, кто-то современными эндохирургическими методами лечения... И опыт и практика показали, что такой путь развития является весьма позитивным, потому что позволяет более глубоко изучить проблему в каждом данном направлении. Кстати, это все не сегодня родилось, по этому пути пошло здравоохранение всего мира.
Вот иногда звонят, спрашивают: как бы получить консультацию у терапевта, и когда я отвечаю, что у нас терапевтов нет, удивляются. У нас есть узкие специалисты: нефролог, невролог, пульмонолог, реаниматолог… Они, образно выражаясь, пашут глубоко и именно на своей ниве, в своих областях деятельности. Такой уровень организации лечения подразумевает более высокую степень развития медицины, которую могут обеспечить только высококвалифицированные кадры.
— Это значит, что работают у вас только специалисты очень высокого класса...
— Совершенно верно. Любая служба, будь она возведена в самый высокий ранг, не может существовать без хороших кадров. Опыт же оказания специализированной помощи нарабатывается годами. В обычной больнице хирург встречается, например, с проблемами толстой кишки редко. У нас в проктологическом отделении такие операции делаются практически ежедневно. Возможностей более глубоко изучить данную проблему у нас намного больше. Первые навыки специалисты получают на базе своих подразделений, первичную специализацию проходят в федеральных, региональных клиниках — существует целая система подготовки. Видов учебы очень много, и многое зависит от того, насколько человек сам хочет учиться. Некоторые даже ездят учиться за свои деньги. Им это нужно, чтобы комфортно себя чувствовать в своей специализации.
— То есть, другие учреждения вы намного опережаете в этом плане?
— Мы не ставим себе такую задачу — опережать. Это не спор и не соревнование. У каждого лечебного учреждения свои задачи. Первичное звено — поликлиники — ведет сортировку, оно первым встречается с больными, районные больницы оказывают квалификационную медицинскую помощь, после сортировки больные поступают в районный стационар — там оперируют грыжи, холециститы, аппендициты, лечат пневмонии и другие заболевания... К нам же поступают больные с более тяжелой патологией для оказания в основном специализированной медицинской помощи.
— Но у вас ведь тоже есть своя поликлиника...
— У нас, подчеркну, консультативная поликлиника. Мы консультируем не больного, а оказываем помощь врачу, у которого возникли сомнения в лечении или диагностировании болезни. Но не сам врач к нам в поликлинику приходит, а к врачу возвращается этот больной с рекомендациями нашего специалиста. Бывают настолько тонкие нюансы, что не все врачи могут их распознать, они не всегда с этим сталкиваются. В сложных случаях стационарную помощь такие больные получают, как правило, здесь, а на долечивание возвращаются в своё лечебное учреждение.
Наши доктора работают в международном протоколе... Для непосвященных: протокол — это методика лечения больного, где все четко расписано. Существуют и российские стандарты. Некоторые наши отделения по уровню оказываемой пациентам помощи вполне можно приравнивать к федеральным клиникам. Это отделения гематологии, эндокринологии, эндохирургии и ряд других. Они тесно взаимодействуют с федеральными центрами и работают на уровне требований Всемирной организации здравоохранения.
— Лечащие врачи других лечебных учреждений направляют к вам много своих больных?
— Очень много, и количество их год от года увеличивается. Дело в том, что больницы на периферии испытывают большой кадровый голод. В районных больницах работает в лучшем случае 60-70 процентов от необходимого количества врачей, а в большинстве и того меньше. Ряд районов не имеют узких специалистов — таких, как кардиологи, эндокринологи, ЛОР-врачи, офтальмологи. Например, сегодня наша поликлиника рассчитана на 450 посещений в смену, а мы принимаем до 600 человек. Принимаем пациентов, как правило, по направлениям, но на платной основе консультируются и лечатся у нас больные и без направлений. Если человек хочет пройти обследование именно у нас, он может это сделать, заплатив 150 — 300 рублей. Это узаконено документами, регламентирующими нашу деятельность.
— В районах дефицит кадров, у вас мощная база, лучшие кадры, а что в перспективе — будет выравниваться такая диспропорция?
— В перспективе наша база будет еще больше развиваться и станет еще мощнее. А в районах она, по мере возможностей, должна подтягиваться к уровню областных лечебных учреждений. В области должно быть лечебное учреждение, отвечающее требованиям сегодняшнего дня по всем разделам здравоохранения. Это необходимо для гармоничного развития регионального здравоохранения. Таково веление времени.
— У вас всего хватает: и в материальном плане и в плане оснащенности оборудованием?
— Нет, конечно, такого не бывает, чтобы всего хватало... Но вот сейчас, например, принято решение начать строительство нового хирургического корпуса, который через галереи соединит другие лечебные корпуса в единый блок. Уже ведутся проектные работы, к июлю они будут завершены, и в этом году должно начаться строительство очень важного для нас объекта.
— Это не в рамках национального проекта?
— Нет. Планируется, что это будет совместное финансирование федерального и областного бюджетов... Слабость действующего национального проекта в том, что стационарные лечебные учреждения в него не попали. Пока проект направлен лишь на развитие первичного звена здравоохранения.
— А когда же он к вам придет?
— Есть такое выражение: «больница — тысячник» — то есть лечебное учреждение, имеющее тысячу и более коек. У нас 1050. Под эти учреждения, мы надеемся, и будут заложены средства в национальном проекте «Здоровье» на 2008 год. Там должны быть учтены и строительство, и оснащение, и прочие важные моменты...
— Из всех проблем можно выделить главную?
— Это развитие нашей больницы как хирургической клиники. У нас 545 хирургических коек — нигде в области такого количества нет, и для того чтобы развивать специализированную хирургическую помощь, надо модернизировать хирургическую службу: реконструировать операционные блоки. У нас шестнадцать операционных, они все нуждаются в проведении капитального ремонта и установке нового современного, технологического оборудования — как это сделано у наших соседей в Белгороде, где областная больница — пример для всех клиник регионов. Можно сказать, что это хорошая европейская клиника. Там построен новый хирургический корпус, модернизированы все старые корпуса, проведен капитальный ремонт лечебных корпусов, они оснащены современнейшим оборудованием. Все это, конечно, требует серьезных финансовых затрат.
— В Бежице, в первой городской больнице, хорошо ремонтируют коленные суставы, научились вставлять искусственные чашечки, а какие чудеса могут творить ваши кадры?
— В прошлом году мы впервые в своей истории переступили порог в пятнадцать тысяч проведенных операций — очень высокий порог. В первую очередь, это дань профессиональному качеству и узкой специализации. В Бежице, например, работают на колене, мы на тазобедренном суставе, делаем эндопротезирование...
— Александр Иванович, согласитесь: важно еще и то, в какие условия попадает больной после операции...
— В основном во всех лечебных корпусах у нас созданы необходимые условия для лечения пациентов, но там, где проведен в последнее время ремонт, условия несколько лучше. В нашем семиэтажном здании они, например, лучше, чем в других корпусах. Но если еще три года назад их можно было назвать нормальными, то сейчас уже нет. По некоторым параметрам условия не соответствуют стремительно растущим требованиям: и по количеству больных в одной палате, и по санитарным условиям, и многому другому.
— Еще один отличительный штрих вашей больницы — это отделение гемодиализа, искусственная почка. Насколько мне известно, оно единственное в области на сегодняшний день?
— У нас на диализе работает двенадцать аппаратов, а в первых числах июня будет увеличено количество коек до двадцати. Так же открываем наше дочернее отделение диализа в Унече. То есть, если сейчас у нас двенадцать коек, то к середине июня их будет двадцать шесть — увеличение более чем на сто процентов.
— У вас, конечно, все асы, но кого-то можно назвать из лучших?
— У нас 268 врачей и у каждого свое имя, каждый Мастер своего дела. Вот только некоторые: Балева Инна Дмитриевна, заведующая гинекологическим отделением, Акименко Николай Васильевич, заведующий эндохирургическим отделением, Шутюк Виктор Иванович, заведующий ЛОР-отделением, Быков Борис Павлович, заведующий кардиологическим отделением, Шулетова Светлана Михайловна, заведующая гастроэнтерологическим отделением, Глускер Арон Самуилович, заведующий отделением функциональной диагностики...
— А у молодежи есть шанс к вам попасть?
— Ежегодно мы принимаем на работу около десяти врачей. Уходит, кстати, гораздо меньше. Есть врачи, которые на нашей базе проходят первичную специализацию, сейчас таких семь человек — к сожалению, это очень мало. Когда-то и по сто человек у нас училось.
— С чем это связано?
— Не идут в здравоохранение. Зарплата у нас не очень высокая. В среднем по больнице за прошлый год — 6315 рублей. Врачебный персонал — десять тысяч, средний — 6154. Как и любая бюджетная организация, мы получаем заработную плату в соответствии с тарифной сеткой. Единственное, что можем себе позволить — делать небольшие доплаты сотрудникам за счет платных услуг… и то не всем.
— Финансирование должно быть раза в три большим?
— Чтобы нормально развиваться, достаточно будет и в два раза его увеличить. Это позволит медицине выти на хороший уровень.
— А вот у вас есть свой флаг — это моральный стимул в отсутствие приличного материального? Можно, например, фотографировать на его фоне «отличников боевой и политической подготовки...»
— Любое юридическое лицо может иметь свои опознавательные знаки и свои символы, которые объединяли бы людей, создавали бы благоприятный моральный климат, давали бы возможность узнавать это лечебное учреждение. Посоветовавшись с коллективом, по инициативе профсоюзного комитета мы разработали положение о флаге областной больницы — всё в соответствии геральдической наукой — и сейчас при проведении общественных мероприятий в учреждении он выполняет свою символическую роль. Но мы далеко не одиноки в этом плане — большинство федеральных и региональных клиник имеют такие же знаки. Это, может быть, требование времени. Но пока среди медицинских учреждений области мы первые.
— Почему болеют всё больше? Не предвидится такого, что в перспективе хорошая профилактика резко снизит заболеваемость?
— Заболеваемость у нас, как и во всем мире это проблема, наверное, в первую очередь, социальная. И ее уровень определяется факторами, которые, не всегда зависят от системы здравоохранения. Профилактика должна быть активной, но не со стороны органов здравоохранения, а со стороны самого пациента, со стороны институтов гражданского общества, оно должно быть заинтересовано, чтобы его граждане были здоровыми. Сегодня мы уже видим такую тенденцию: люди, имеющие хорошую работу, не хотят ее потерять, просят провести обследование — следят за своим здоровьем, не хотят болеть. Большинство предприятий используют добровольное медицинское страхование. Есть полис обязательного медицинского страхования, а есть дополнительный полис добровольного медицинского страхования, который оплачивает само предприятие. Человек может в субботу или воскресенье прийти к нам и на основании этого полиса получить медицинскую помощь, пройти обследование. Нам это выгодно и предприятию — тоже. Лечиться сегодня — очень дорого и для пациента, и для предприятия, и для государства... Во всем мире, не только в России, все это прекрасно понимают. Люди имеют частных врачей, регулярно посещают их и таким образом стараются постоянно поддерживать себя в форме. А та «насильственная» профилактика, которую мы пытаемся навязать, может быть, и оправдана на сегодняшнем этапе, когда не каждый еще может себе позволить по материальным соображениям обследоваться. Проводимая в области обязательная диспансеризация это подтверждает.
— Как вы за своим здоровьем следите? Зарядку делаете?
— Обязательно и ежедневно.
— А обследования проходите?
— По мере необходимости. В конце прошлого года весь персонал нашей больницы, например, прошел флюорографическое обследование... Впервые за последние пятнадцать лет.
— Есть критерии, по которым оценивается ваша работа?
— Во-первых, мы работаем по госзаказу. У нас тройственное финансирование: первое — это обязательное медицинское страхование, через страховые компании получаем средства, заключаем контракты на выполнение определенных видов работ, на какое-то количество пролеченных больных, мы из года в год перевыполняем свои договорные обязательства. Второе — роддом у нас на бюджете, и кроме того за каждого рожденного живого ребенка он получает родовый сертификат. И третий источник финансирования — платные услуги. Во-вторых, есть ряд качественных показателей: на нашем профессиональном языке — это количество пролеченных больных, использование койки, количество прооперированных больных, оперативная активность. В этом году оперативную активность даем под девяносто процентов — это очень высокий показатель. Ну, а главный критерий — это оценка самих пациентов, их доверие, если они к нам идут и койка у нас «не гуляет...», значит, они нам верят.
Автор: Владимир Волков
Дата: 31.05.2007
www.bmtc.bryansk.ru
|
